Научный сотрудник МБУ «ДИХМ» Калашникова Ирина Николаевна
В фондах Долгопрудненского историко-художественного музея много уникальных экспонатов, связанных с интересными людьми нашего города. К 75-летию Победы в Великой Отечественной войне в зале музея размещена выставка акварельных рисунков Паши Баранова «В селе прифронтовом». Все события мы видим глазами подростка, рассматривая его рисунки. Кто же такой Павел Баранов? Художник, реставратор высшей квалификации, сотрудник отдела реставрации станковой масляной живописи Всероссийского художественного научно-реставрационного центра (ВХНРЦ) имени академика И.Э.Грабаря (с 1955 по 1995 гг.), заслуженный работник культуры РФ, поэт! Такой интересный человек с удивительной судьбой долгое время жил в городе Долгопрудный.
Павел Иванович Баранов родился 12 июня 1928 года в селе Хлябово по Савеловской железной дороге. Здесь же прошло его отрочество.
Когда началась Великая Отечественная война, тринадцатилетним подростком он видел и переживал все ужасы войны. Паша не мог оставаться равнодушным к происходящему, он зарисовывал все события, волновавшие сердце мальчишки. В его памяти, словно фотографии, навсегда остались картины прошлого: как через село проходили батальоны, идущие на фронт; как мальчишки наблюдают воздушный бой над их головами; как ребята помогают летчику, самолет которого вышел из строя; как школьники едут на занятия на попутных танках; как помогают взрослым расчищать от снега Дмитровское шоссе, чтобы машины двигались на фронт без задержек; как натружено тянут на себе плуг женщины и дети, весной вспахивая землю, и многое другое.
Павел Иванович Баранов написал сборник стихотворений под общим названием «В селе прифронтовом», который и дал название выставке. Эта самодельная тетрадка, в которой листочки со стихами сшиты между собой, удивительный по своей силе эмоционального воздействия документ. Этот настоящий «живой» исторический документ сурового военного времени, такой же как «Дневник Анны Франк» или «Дневник Нади Рушевой», правдиво, искренно, практически документально, рассказывает о жизни советских людей в суровые дни Великой Отечественной войны.
Стихи Павла Баранова помогают более остро прочувствовать происходящее в то суровое время. Очень личные, искренние и эмоциональные. Перед нами проходит вся трудная жизнь прифронтового села.
В 1943 году пятнадцатилетним подростком будущий реставратор пришел учиться «на художника» в село Федоскино из подмосковной деревни Хлябово. Федоскино, бывшая фабрика Лукутина, было одним из старых лаковых производства в России. При фабрике находилось Федоскинская профессионально-художественная школа миниатюрной живописи. Окончил школу по специальности мастер-живописец миниатюрной живописи в 1949 году. После окончания школы во время прохождения службы в Советской Армии в городе Ухта продолжал совершенствовать своё мастерство. При каждом удобном случае Баранов много рисовал. Это были различные виды города (городская котельная, общежитие горно-нефтяного техникума, его сослуживцы и так далее). Всего сохранилось 93 рисунка.
После службы в армии работал мастером-живописцем в Федоскинской артели живописцев и Московском областном художественном фонде.
С 1955 по 1995 работал в отделе реставрации станковой масляной живописи ГЦХРМ — ВХНРЦ имени академика И. Э. Грабаря, был одним из ведущих специалистов в СССР и, позднее, в России. За сорок лет работы он отреставрировал, сохранил для нашего и будущего поколений сотни произведений отечественных и зарубежных мастеров, которые ныне украшают многие советские музеи. Павел Иванович всегда с интересом брался за самые безнадежные картины, которые, казалось, невозможно спасти, и возрождал их к жизни. Искал и находил необычные решения сложных реставрационных задач, разрабатывал оригинальные методики для работы с различными материалами и техниками. Баранов, выступал против списания под разными предлогами картин, так же как и против обучения студентов на умышленно разрезанных или порванных «малохудожественных» полотнах. Возможно, если бы не эта чёткая охранительная позиция реставратора, наши музеи не досчитались бы многих памятников.
Благодаря П. И. Баранову в практику вошли многие реставрационные приемы. Через его руки прошли полотна Репина, Саврасова, Тропинина, Жуковского, Туржанского, Айвазовского, Кустодиева. Среди спасенных им произведений — картины не только на холсте и дереве, но также на стекле, фарфоре, слоновой кости и др.
Павел Иванович Баранов выдающаяся личность, всю свою жизнь посвятивший спасению произведений искусства. В советское время он сопровождал все зарубежные выставки произведений Пушкинского музея и Третьяковской галереи. Следил за сохранностью и правильным экспонированием картин. Был соратником Ирины Александровны Антоновой (советский и российский искусствовед, специалист по итальянской живописи эпохи Возрождения; директор (1961—2013) и президент (с 2013) Государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. Доктор искусствоведения).
Умер Павел Иванович Баранов 3 сентября 2015 года в городе Долгопрудный. Похоронен на кладбище родной деревни Хлябово.
Долгопрудненский историко-художественный музей разместил на сайте музея виртуальную выставку «В селе прифронтовом», в которой стихи и акварельные рисунки Паши Баранова расскажут нам о жизни подмосковного мальчишки в суровые дни Великой Отечественной войны.
Стихи Павла Ивановича Баранова
Идут батальоны
Как будто во сне на просёлке стою
Деревья, поля оголены
А мимо, смыкаясь в походном строю
На запад идут батальоны.
Осени поздней подходит конец
Давно журавли прокричали
В шеренге одной рядом сын и отец
Идут, не скрывая печали.
Оставленный дом и семью вдалеке
С тревогой они вспоминают
И отблеск холодный на каждом штыке
Багровой росой оседает.
Нет, не роса. Мысль такую развей
На гранях откованной сини
Слёзы о горькой судьбе сыновей
Горькие слёзы России.
А что говорить, раз сложилося так
К границам войной опалённым
Повзводно, поротно печатая шаг
На запад идут батальоны.
Каска, винтовка, мешок вещевой,
Сумка патронов, лопата
Трудная очень дорога, порой,
С выкладкой этой солдатам.
Кров и родных уберечь от беды
Остаться живыми – награда.
Идут, за собой оставляя следы,
Следы от последнего ряда.
Под ветром и зноем в пути словно тень
Суровы солдатские лица
Идут мимо сёл и своих деревень
На подступах к нашей столице
Без сна, день и ночь по размытой земле
В карманах храня медальоны
Идут, растворяясь, как призрак во мгле,
На запад идут батальоны.
* * *
За дровами
Уходит фронт, с ним канонада пушек
Вступает жизнь в законные права
А для домов и маленьких избушек
Всегда нужны крестьянину дрова.
В селе такого раньше не видали
Оговорюсь при этом, что пока
В колхозе силу тягловую дали
На целый день свободного быка.
Его впрягли в оставленные сани
Не стали ждать погоды от небес
Доставку дров домой решили сами
И мы с сестрой отправилися в лес.
Не лес нам нужен, а его опушка
Под снегом тут запряталяся гать
И каждый год сюда весной кукушка
Из тёплых стран летает куковать.
Сегодня здесь метель метёт и стужа
Когда же снег закончит порошить?
Воронья стая к непогоде кружит
С дровами, видно, надо поспешить.
Из под сугроба топором и ломом
Старались выбрать каждое бревно
Приёмам этим не учились дома
А делать что? – другого не дано.
И сразу их рядами в сани клали
Под снегом брёвен настоящий клад
Потом верёвкой воз перевязали
И в путь-дорожку двинулись назад.
Под горку сани, как по льду катились
Готовы были бабочкой вспорхнуть
Внизу они не зря остановились
Быку в упряжке нужно отдохнуть.
Ему с подъёмом нелегко придётся
Хотелось бы не сбрасывать дрова
А может быть, всё проще обойдётся
И уж тогда, хоть не расти трава.
Метель на наше счастье перестала
Успеем ли подняться? Вот вопрос.
И наконец, минута та настала,
С попыткой третьей вытянули воз.
Почти у дома встретились соседи
Желанье было в чём-нибудь помочь
Но мы сказали: «Больше не поедем»
К тому же поздно, наступала ночь.
Примерно час на то, на сё мне нужен
Распрячь быка и все заботы с плеч
Вернуться в дом, где приготовлен ужин
И после дня тяжелого прилечь.
* * *
Конная разведка
К утру природа затаилась
Окопы, дзоты, блиндажи
И всё, что в спешке возводилось
Под снежной скатертью лежит.
Зима чуть раньше наступила
Забыв осеннюю зарю
В ночь землю саваном укрыла
Наперекор календарю.
Под снегом наша деревушка
Дорогой, что на фронт ведёт
То, тягачом притащат пушку
То, рота лыжников пройдёт.
А в полдень, как дуэт артистов
В гастролях в праздничные дни
Гарцуя, два кавалериста
В деревню въехали они.
Один из них с коня блестяще
На землю спрыгнул на скаку
С биноклем на груди висящим
И с шашкой в ножнах на боку.
В руках потрёпанная карта
На сапогах колючки шпор
В кругу мальчишек без азарта
Затеял странный разговор.
Он, птицей, не попавшей в клетку,
Прощебетал, не тратя сил:
Они направлены в разведку
Определить где фронт, где тыл.
Глядит и вслух сопоставляет:
Здесь запад, значит там восток…
Мальчишек сельских удивляет
Такой бессмысленный поток.
Не слышат «гости» канонады
Не видят сёл горящих дым
Понять бы, что «агентам» надо?
И все ж помочь готовы им.
Ребята в тёплых рукавицах
На лыжах с палками стоят
Кто смотрит в сторону столицы,
Кто устремляет к фронту взгляд.
Пацан из школы семилетки
С улыбкой ангела в раю
Съязвил: — они ж не из разведки,
А потеряли часть свою.
Предупредил парнишку злостно
Наездник первый, а второй
Вскочил в седло молниеносно
И ускакали. С глаз долой.
* * *
Надолбы у полустанка
Враг у ворот, почти что у порога
Опасность эту нужно понимать
У Трудовой Савёловской дороги
Должны, по плану, надолбы стоять.
Но, надолб нет. На них надежда тает
Осуществят ли план весь целиком?
Пока одно: мальчишки уже знают
Построен ДЗОТ с бетонным колпаком
Прохладный ветер теребит верхушки
Деревьев здешних: елей и берёз,
А на поляне, вдоль лесной опушки
Пошла работа, кажется, всерьёз.
Простой топор, такая же лопата-
На каждой стройке главный реквизит.
Снуют с утра здесь люди из стройбата
И те, кто должен брёвна подвозить.
Их доставляют из чужого леса,
Поскольку, наш пустили на завал.
Об этом промолчала даже пресса,
Мне обо всём брат старший рассказал.
Бодрит людей осенний воздух свежий
Не всех, конечно, многим – всё равно,
Вот лошадь тянет передок тележный
К которому привязано бревно.
Минутой позже и другой подъехал
Еловый ствол на передках привёз
В его пути была одна помеха
Тревожный скрип несмазанных колёс.
Бревно ребята быстро заострили
Они всё могут, всё им по плечу
Простые школьники копали и рубили
О них другим я рассказать хочу.
Мужчины из стройбата тут не дремлют
А заступив, по-воински, в наряд
Тяжёлой бабой забивали в землю
Большие брёвна, аж в четвёртый ряд.
С собой забрав все топоры, лопаты
Закончив трубный день очередной
Ушли мужчины те, кто из стройбата
Коней подростки увели домой.
Чтоб не прошли к Москве чужие танки
Спешили, словно затыкали брешь
В короткий срок на нашем полустанке
Оборонительный построили рубеж.
* * *
Воздушный бой
Привычным стал тревог, сирены вой
И в дни морозные и в сумерки сырые
А вот, воздушный скоротечный бой
Над нашим Хлябово увидели впервые.
Подставив солнцу утреннему бок
В голубизне холодной и открытой
Летел один советский «ястребок»
А на него три пёстрых «мессершмита».
Откуда взялись? – что тут не понять?
В трёх километрах фронт, передовая
Крались они объект атаковать
Друг-друга хитростью немецкой прикрывая.
С крестами чёрными «огромные стрижи»
В прицел ловили русского пилота
А он выделывал такие виражи
Спасая жизнь свою и самолёта.
Свинцом крошил, дырявил небеса
В неровной схватке храбро отбивался
Творил пилот в то утро чудеса
Летал на бреющем и бочкой кувыркался.
Вниз штопором и снова вверх свечой
Бросал машину парень неизвестный
Ему бы друга верного плечо
Для помощи. Да жаль в кабине тесно.
То звёзды алые, то мрачные кресты
Над головами нашими кружили
То возле а то кося кусты
Трассирующие пули в землю били.
Кругом до горизонта белый снег
Дымились трубами затопленные печи
Бросаясь снова, ускоряя бег
Стальные птицы яростно навстречу.
Наш истребитель, нет, не уходил
От самой страшной лобовой атаке
В какой-то миг врага опередил
И одному пробил с горючим баки.
Не спас противника от пуль бронеметалл
Он загорелся над притихшим лесом
Коптящим факелом «стервятник» улетал
Как будто прятался за дымовой завесой.
* * *
У колодца
Под косыми лучами холодного солнца
Возле липы опавшей вращается круг,
Помогающий воду качать из колодца
И такого нигде не увидишь вокруг.
Он работает годы. Замены не просит
Не считает, при этом ни ночи, ни дни.
А приводит в движенье висячих на тросе
Очерёдно: вниз-вверх, две тяжёлых бадьи.
За водою приходят, нередко, и дети
Крутят парами круг по возможностям сил
У одной из девчушек, в защитном берете
Её папа на фронте медаль заслужил.
— Колесо раскрутить для ребячей натуры
Не уроки зубрить, а всего суетня –
Говорит, с коромыслом и с вёдрами, хмуро
Молодая вдова со вчерашнего дня.
Здесь встречаются бабы, не чувствуя стужи
В разговорах у них постоянный мотив:
В дом к одной принесли похоронку на мужа
А другой – весть от сына. Пока парень жив.
И мальчишки в себе горечь тоже не копят
Все выносят они на общественный суд
То, к столбу аккуратно рисунок прикнопят,
То, к нему же, кого-нибудь словом прибьют.
Собираются люди не зря в данном месте
У колодца. С начала всеобщей беды
Стало центром оно всех последних известий
А не только источником чистой воды.
* * *
6-ой «Б» класс
Опять ночные снежные заносы
То тут, то там, как следствие, затор
В сугробах зря вращаются колёса
Впустую каждый, тарахтит мотор.
И как в кино немом притом без титров
Машины, люди терпеливо ждут
По всей дороге от Москвы на Дмитров
Когда же к ним на выручку придут.
6-ой «Б» класс из Сухаревской школы
По слухам, учится довольно хорошо
К участку, где стоят машины с толом
В составе полном вовремя пришёл.
В минуты трудные помочь красноармейцам
Чтоб не застрял в пути военный груз
Тут оказались по призыву сердца
И дылда девочка и мальчик карапуз.
В снегу траншеи под колёса роя
Мальчишка этот сил не рассчитал
Его лопата выбыла из строя
А если проще – он её сломал.
6-ой «Б» класс, мы непременно сила
Реальность дня, а не степной мираж
И школьный приз (один!) «Гвардейцы тыла»
Сказал директор: будет теперь наш.
* * *
Вынужденная посадка
Ещё вчера закрыло землю снегом
Заметней трубы начали дымить
Ноябрь месяц не сезон телегам
Должны на сани все переходить.
Пороша свежая хрустела под ногами
Прозрачный воздух начал холодать
И в то же время где-то за домами
Стал шум тревожно, резко нарастать.
Деревня наша фронтом не забыта
Но кто нарушил в этот раз покой
Пока вокруг не видно «мессершмитов»
К тому же гул моторов их иной.
Мальчишки только с самого начала
Увидеть все в подробностях смогли
Как подлетал со стороны канала
Наш истребитель в метре от земли.
На самой новой боевой машине
На вираже воздушного витка
Вдруг, появились «призраки» в кабине
Горячий пар и брызги кипятка.
А лётчик в небе не играет в прятки
Пусть даже если разразится гром
Успел дать знать об экстренной посадке
И о причинах на аэродром.
Но как садиться? – спросим, между прочим
Не зная, что мелькает под «кормой»
Не видно ям, бугров, борозд и кочек
Они лежат под снежной пеленой.
Собрав в себе свою всю силу духа
О срочной помощи бессмысленно просить
Решил колёс не выпускать на «брюхо»
МиГ-3 вслепую, в поле посадить.
Здесь не пилота грубая ошибка
А случай тот, который слабых ждёт
Погнулись лопасти, ободрана обшивка
Так непредвиденно закончился полёт.
Открыл фонарь и выбрался наружу
Встал на крыло «виновник» молодцом
Он жив-здоров, не ранен, не контужен
Лишь с обожжённым чуточку лицом.
А краснозвёздный, гордый истребитель
Красив на вид и в управленьи прост
Войны, дней первых, подвигов хранитель
Лежал притихшим поперёк борозд.
* * *
Опасная затея
Звериный след, тропу лесную волчью
Позёмкой к сумеркам в тот день перемело
А в небе «Юнкерс» подобрался ночью
И сбросил смерть на спящее село.
Вначале гул моторов еле слышен
Но кто не спал, тем было невдомёк
Взрывной волной сорвало с дома крышу
В избе погас коптилки огонёк.
Сплошная тьма. Все двери нараспашку
И запах гари помню до сих пор
Меня мальчишку, как простую пташку
Какой-то силой вынесло во двор.
Другая бомба не достигла цели
Упала там, где ходят за водой
В одну секунду без следа сгорели
Заиндевевшие багульник с лебедой.
Нашли и третью утром в огороде
Вокруг неё и разгорелась страсть
У ребятни, стоявшей у дороги:
Так, почему ж она не взорвалась?
Включив свой разум и своё сознанье
Советы старших юным нипочём
Ей приговор: — огню на растерзанье
Или в запал ударить кирпичом.
Я с ними был опасность презирая
О том, что видел, рассказать могу
Как смерть в слепую жертву выбирая
Лежала тихо спрятавшись в снегу.
Конца такого не увидишь в сказке
Не осознав, что в их руках беда
Подростки бомбу погрузив в салазки
И повезли. Никто не знал куда.
* * *
До школы на танке
Я не способен на обман, уловки
На мир людской по-своему гляжу
На 7.05, на поезд к остановке
Со всеми вместе по утрам хожу
Шумит ли дождь в сопровожденьи ветра
Сверкает ли холодная роса
От дома к станции всего два километра
И время нужно только полчаса.
Из года в год посёлком старым ходим
Неважно кто какой имеет «сан»
В простых шагах бесчисленных находим
Такой же смысл, как в спицах колеса.
От перекрёстка в сторону немного
На взгляд, примерно, метрах в десяти
Как будто места не было иного
Для перекуров массовых в пути.
Тут не трубят сигнал «подъём» горнисты
А по-граждански начинают день
Красноармейцы, конники, танкисты
Да мы мальчишки ближних деревень.
С желаньем всё увидеть и потрогать
Ведь у ребят огромный интерес
К машинам, к танкам, но, а время строго
Его так мало и всегда в обрез.
Остались я и друг у перекрёстка
Скорее судеб, нежели дорог
А нас обоих школьников, подростков
Вполне понятно, поезд ждать не мог.
Сомненья в душах быстро нарастало
Что нынче в классы вряд ли попадём
Подобных сцен случается не мало
А это значит, мы не пропадём.
Нельзя же сразу опускаться духом
Всегда возможно выходы найти
Из разговоров общих и по слухам
Танкистам, вроде, с нами по пути.
Подходим к ним узнать, когда поедут
— А вам зачем? – стрелок переспросил
— Неужто вы по танковому следу
Бежать решили не жалея сил.
Им на рубеж к платформе Луговая
Спешит механик запускать мотор
Идём за ними, еле успевая,
Прервать боимся важный разговор.
В конце-концов танкистов убедили
И командир сказал, прищурив глаз
— Поскольку вы по школе загрустили
Мы подвезём до Сухарева вас.
Взяв на себя мальчишечьи заботы
Достал кисет с махоркой, закурил
Чтоб не свалились, вдруг, на поворотах
Держаться крепче, нас предупредил.
Сидим на танке. Всё уже готово
Машины дрожь передаётся нам,
Вначале едем лесом до Ларёва
А дальше лишь поля по сторонам.
От непривычки стынут руки, ноги
Кого винить за собственную блажь?
«Поход» закончен посреди дороги
И попрощался с нами экипаж.
Теперь другая ждёт неразбериха.
Перемахнув ступеньки и порог
Влетаем в школу, в ней тепло и тихо
И скоро кончится уже второй урок.
Сегодня нам Радищев и Белинский,
Рамзес, Пракситель, Дарвин ни к чему
Хотелось, чтобы сам увидел Лынский*
На чём и как приехали к нему.
* Лынский Владимир Иванович – директор Сухаревской средней школы, включая годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.
* * *
Весна сорок второго
Пришла весна сорок второго года
В пустое поле и в притихший двор
А непривычно тёплая погода
Свела крестьян на общий разговор.
Что снилось им зимой при лунном свете
Галдели стаей птиц наперебой
Кому мужья, кому родные дети
В людских местах с протянутой рекой.
Все очень трудно зиму пережили
И чтоб такое вновь не повторить
В своей деревне жители решили
Осталось, что в хозяйстве сохранить.
Посеять рожь с пшеницей нужно к лету
И дать надежду жницам и косцам
А лошадей в колхозе больше нету
Их взяли с осени к военным кузнецам.
Такой нежданный, но реальный фактор
Воспринял с грустью сельский человек
Взамен, для вспашки обещали трактор
Когда с полей сойдёт последний снег.
Пока на них не видно белых чаек
Лишь гнёзда вьют на кладбище грачи
Мельканье всюду воробьиных стаек
И крик тревожный филина в ночи.
Тоска и боль у женщин души гложет
Они все видят как? И что? Вокруг
Сказав себе, — никто нам не поможет,
Давайте сами запрягаться в плуг.
Сказали – сделали. Пусть инвентарь убогий
Смогли к вальку постромки привязать
За плугом встал мальчишка босоногий
Во всём старался взрослым подражать.
Не стало слышно о невзгодах речи
И всем законам жизни вопреки
Сей груз войны взвалив себе на плечи
Тащили Бабы, Дети, Старики.