На военно-топографической карте по состоянию на 1852 год и с исправлениями 1856 года между Свистухой и Трахонеево обнаружилась надпись «Миткальная Фабрика».
Для начала надо понять, что же такое миткаль. Это суровая тонкая хлопчатобумажная ткань из неотбелённой пряжи, являющаяся полуфабрикатом для изготовления других тканей – ситца, муслина, мадаполама, а также как основа для изготовления клеёнки и дерматина. В XIX веке миткаль также называли бумажной тканью или ненабивным ситцем. Использовали в качестве обивки или для изготовления простой одежды.
Вернёмся к истории миткальной фабрики.
Серьёзным подспорьем для выяснения основания и первых десятилетий существования фабрики стало дело о споре помещиц Лавровой Смирновой с причтом Трахонеевской церкви о промене церковной земли, так как на одном из спорных участков и зародилось предприятие.
Среди множества объяснений в деле о споре в описании одного из участков встретилась фраза: «с 1822 года находятся фабрики выстроенные содержателями с согласия причта и разрешения Епархиального Начальства»[1].
Также дело содержало более подробный документ о событиях 1822 года, хотя и составленный в 1832 году:
«Прошлаго 1822 года в генваре месяце принадлежащий нам церковной пахотной сенокосной земли с принадлежащим к оной вшивым лугом [видимо с плохой травой – прим. автора] и просвирническим оврагом [возможно заросший просвирником – прим. автора], мерою 15 десятин, из коих на двух построить жилое и ни жилое строение, а прочая незастроенная отдана была с дозволения начальства Г. Свиньиной крестьянину Николаю Моисееву по письменному с ним условию на 10 лет с платою по 215 р в год»[2].
 |
 |
Следует отметить, что в 1822 году «начальства Г. Свиньной» быть ещё не могло, поскольку первой женщиной-совладельцем Успенского-Трахонеево из рода Свиньиных стала Настасья Петровна только 10 мая 1823 года[3]. Тем не менее можно считать, что Николай Моисеев был крепостным Свиньиных, владевших совместно со Смирновыми-Лавровыми Успенским-Трахонеево, а неточность формулировки отнесём к тому, что документ создавался 10 лет спустя упоминаемых событий.
Благодаря тому, что фабрика находилась на спорной земле, есть подробное описание места её расположения, в поле «от деревни Свистухи, близ которой выстроены упомянутыя фабрики, и идя по большой дороге Рогачевке обратиться влево к селу Троханееву»[4]. Это поле под номером 2 отмечено на плане межевания, сопровождающего документы о споре, с более подробным описанием по состоянию на 1860 год «во 2-м поле пашенной земли восемь десятин, тысяча сто двадцать две квадр. сажен, сеннаго покосу одна десят. четыреста сажен, под Фабричною и Усадьбою, одна десят. шестьсот саж. Итого удобной земли десять десятин две тысячи сто двадцать две квадр. сажени».
Следующим арендатором земли через 10 лет стала московская купчиха Екатерина Тимофеева. Согласно договору аренды от 28 октября 1832 года она взяла «пахатную и сенокосную землю с имевшимся при оной вшивым лугом и просвирническим оврагом, коей мерою пятнадцать десятин, находящиеся под строением ея только на двух десятинах, а проячия незастроенная»[5] в аренду уже на 12 лет с ежегодной платой двести пятьдесят рублей. Как можно заметить, формулировка описания земли в точности совпадает с прошлым договором аренды. Но кто такая Екатерина Тимофеева? Всё оказалось очень просто – это мать Николая Моисеева и он, как её родной сын, подписал договор аренды вместо неграмотной матери[6].
В справочнике предприятий Московской губернии по состоянию на 1843 год[7] среди бумаготкацких и набивных фабрик Московской губернии миткальной фабрикой рядом со Свистухой уже владеет московский купец Андрей Моисеев Моисеев.
Фабрика была достаточно большая. На ней числилось 110 рабочих и 60 станов, а годовой оборот составлял 36 000 рублей серебром[8]. Для примера похожая по технологическому процессу бумаготкацкая фабрика Крестовниковых в Полянах, расположенная в 8 верстах севернее по Рогачёвскому тракту и считавшаяся очень большим предприятием, при эксплуатации 370 рабочих при 258 станах выдавала продукции чуть более 95 000 рублей серебром[9]. Сравнивая выработку на одного рабочего в год, на фабрике Моисеева она составляла 327 рублей, на фабрике Крестовниковых – всего 256 рублей. Чем объясняется такая разница сейчас оценить сложно. Возможно лучшей оснащённостью моисеевской фабрики. А возможно более жёсткой эксплуатацией рабочих.
Забегая вперёд сообщу, что миткальная фабрика у Свистухи просуществовала более полувека, но никаких инфраструктурных следов на местности не оставила. Если, к примеру, вновь взять фабрику Крестовниковых, то после них осталась плотина, шоссе, каменные здания фабрики и общежитий рабочих. Да, основная часть следов была оставлена Крестовниковыми ближе к концу XIX – началу XX века. Но от фабрики Моисеева вообще ничего не сохранилось, как будто её никогда и не было.
25 февраля 1847 года Андрей Моисеев оформил аренду 6 десятин церковной земли у причта Трахонеевской церкви сроком на 10 лет с выплатой по 40 рублей серебром ежегодно, поясняя «так как на части оной мной выстроено в прежнее содержание нужное для жительства строение»[10].
Существует составленный в тот же день точно такой же документ, но на другого арендатора – «Московской губернии и уезда, помещика Ротмистра Петра Павлова Свиньина, вольноотпущеннаго умершаго крестьянина Петра Моисеева жена вдова Ксения Иосифова»[11].
Сейчас сложно понять, почему были подготовлены два идентичных документа и в какой родственной связи находились Пётр и Андрей Моисеевы. Можно лишь предположить: что это два смежных участка, в целом дающие площадь, соответствующую размерам фабричного участка; Пётр и Андрей являются родными братьями; этот факт является отголоском завещания, разделявшего поровну миткальный бизнес между наследниками.
В девятой ревизии московского купечества от 1850 года[12] была найдена запись о московском купце 3-й гильдии Андрее Моисееве, проживавшем в Мещанской слободе:
В переводе на удобочитаемый язык этот отрывок означает следующее – по состоянию на 22 июня 1850 года Андрей Моисеев, в возрасте 51 года, является купцом 3-й гильдии. По состоянию на 1843 год он – отпущенный от ротмистра Петра Свиньина крестьянин. Андрей Моисеев женат на Варваре Алексеевне, 50-ти лет, у них двое детей – Михаил (18 лет) и Марфа (12 лет). Семья православная.
Как и Пётр Моисеев, Андрей Моисеев также являлся отпущенным крестьянином Петра Павловича Свиньина. Пора рассказать бывшем декабристе и не бедном человеке, внуке Петра Сергеевича Свиньина, совладельца Трахонеевских земель. Вот его достаточно подробная биография[13]:
Пётр Павлович Свиньин родился 14 февраля 1801 в поместье Смоленское Переславского уезда Владимирской губернии. Сын статского советника Павла Петровича Свиньина (1772–1836) и Екатерины Александровны, урождённой Алексеевой (1763—1807). Унаследовал большую усадьбу Смоленское, которую выстроил в екатерининское время его дед, сенатор П. С. Свиньин, а также дом на Кулишках, в Певческом переулке.
Первоначальное образование получил в иезуитском пансионе в Петербурге. Поступил в службу юнкером в лейб-гвардии Кавалергардский полк 17 февраля 1820 года. Эстандарт-юнкер (27.3.1820), корнет (13.5.1820), затем поручик того же полка (23.2.1824). В сентябре 1825 года принят в петербургскую ячейку Южного общества, участвовал также и в деятельности Северного общества.
После выступления на Сенатской площади был арестован в Москве 23.12.1825, доставлен в Петербург и заключен в Петропавловскую крепость («посадить под арест по усмотрению, дав писать, что хочет») в № 1 Иоанновского равелина.
Высочайше повелено 13.06.1826 Свиньина выпустить и перевести тем же чином в полки 2-й армии и ежемесячно доносить о поведении. Приказом от 7 июля переведён в Харьковский драгунский полк. Уволен от службы ротмистром 16 января 1831 года. С этого времени он поселился в Москве, где за ним был установлен секретный надзор.
В 1838 году возник вопрос о праве Свиньина жить в Москве, и он был из неё выслан. С 27.09.1841 года ротмистр Свиньин получил разрешение жить в Петербурге под надзором. В 1841 году была освящена церковь, построенная Петром Павловичем в принадлежавшем ему селе Нестерово.
По манифесту об амнистии от 26 августа 1856 года отставной ротмистр Свиньин был освобожден от надзора. Одинокий Свиньин продал своих крестьян и часть своих землевладений; село Смоленское отошло генералу Викентию Козловскому, и жил в Москве или Петербурге, где славился своим хлебосольством.
Мария Александровна Лопухина писала своей подруге баронессе Александре Михайловне Верещагиной-Хюгель 1843 году:
«Нынче вечером [25 января 1843 года – прим. автора] в городе [Москве – прим. автора] будет очень интересный бал, который дает господин Свиньин, знаешь, тот богач, предмет отчаяния всех невест, которые надеются, да все безуспешно, так как он до сих пор холост. Вот он-то и дает этот бал. У него дом, как игрушка, отделан со вкусом и богатством, словом, прелесть. Хозяйкою бала будет Ольга Долгорукова. Будут присутствовать только молодые женщины, и каждая из этих дам получит от него сторублевый букет. А букет Долгоруковой будет стоить восемьсот, потому что он с сюрпризом в виде веера замечательной работы и с прелестными стихами в её честь. Через две недели он рассчитывает устроить танцевальный урок — так он называет бал для девиц»[14].
По словам князя Д.Д. Оболенского, Свиньин был человек умный, веселый, словоохотливый и всегда приятный собеседник, при этом атеист и эгоист. Изрядно богатый он был тип старого холостяка и напоминал своей утонченностью дамских угодников времен королевской Франции, Версаля. Он жил себе в удовольствие в своем великолепном доме на Покровке, где было много музейных редкостей: картин, фарфора, бронзы. У него была коллекция непозволительных произведений кисти Буше. Герцог Морни давал баснословную цену за них, но Свиньин отказал. Художник Зичи снял с них эскизы, сидя в кабинете хозяина. Многие антиквары пытались купить ту или другую вещь Свиньина, но он ничего не продавал. Даже отказал Ротшильду продать зелёную вазу, стоявшую на одном из столов в его кабинете.
Особенно много народу у Свиньина было по понедельникам. Его обеды и ужины были лукулловскими; для актрисы Рашель подавались раки, сваренные особым способом в шампанском, это блюдо получило особенное название — «a la Рашель». С годами Свиньину надоело обедать у себя дома, и он обедал или у знакомых, часто у князя В. А. Долгорукова, или в ресторане, где знали его привычки. С годами он перешел от своей ½ бутылки лафита, которую пил ежедневно за обедом, на ½ бутылки красного портвейна. Он был любимцем всей московской и петербургской аристократии. Все любили его за его ум, независимые суждения и приятную беседу. Он также был большой охотник до лошадей.
Скончался Пётр Павлович 16 апреля 1882 года и был похоронен в Симоновом монастыре. Портрета весьма популярного в обществе человека не сохранилось, впрочем как и его захоронения. Монастырское кладбище было уничтожено в 1928 году. Знаменитый русский и советский москвовед, некрополист и фотограф Александр Тимофеевич Лебедев успел запечатлеть памятник на могиле П.П. Свиньина, сделав фото 3 ноября 1928 года, буквально за несколько дней до уничтожения.
Возвращаясь к участию П.П. Свиньина в судьбе Моисеевых. Из биографии Петра Павловича получается, что ротмистром он стал не ранее 1826 года. Соответственно Андрей Моисеев мог быть освобождён в период с 1826 по 1843 годы.
Более правдоподобным периодом освобождения Моисеевых следует считать более узкий промежуток времени – с 1841 по 1843 годы. В 1841 году умерла тётка декабриста Екатерина Петровна Бахметева[15] и земли соседнего с Успенским-Трахонеево Ивакино-Покровского перешли к Петру Павловичу. Известно, Свиньин не пожелал влезать в конфликт причта с переездом к новой каменной церкви в Ивакино[16] (понятно по какой причине – «атеист и эгоист») – и по состоянию на май 1847 года уже избавился от ивакинских земель и усадебного дома. Возможно, что после смерти тётушки бывший декабрист и предоставил вольную семейству Моисеевых. И, возможно, предоставил не безвозмездно, а позволил Моисеевым выкупить себя – они же были не бедной семьёй. Напомню, оборот их фабрики на 1843 год составлял 36 000 рублей серебром.
В списке населённых мест Московской губернии, изданном Нистрёмом в 1852 году[17] среди бумаготкацких и набивных фабрик опять упоминается миткалевая фабрика «купца Моисеева Андрея Моисеева» при деревне Свистуха. В другом же месте справочника написано, что это фабрика Масеева, что является очевидной ошибкой составителя.
В следующей, 10-й ревизии московского купечества[18], проводившейся в 1858 году, появляется печальная весть:
По сведениям на 24 апреля 1858 года Андрей Моисеевич Моисеев умер ещё в 1856 году, оставив вдовой купчиху 3-й гильдии Варвару Алексееву 57 лет и сына Михаила (25 лет) с женой Марфой Ивановой (19 лет) и детьми – сыном Александром (1 года) и дочерьми Евгенией (2 года 5 мес.) и Глафирой (3 недели).
Тем не менее, рядом с Трахонеево продолжает существовать бумаготкацкая фабрика, о чём упоминается в 3-м томе географическо-статистического словаря Российской Империи от 1867 года[19].
На 1869 год на основании подворной переписи на миткальной фабрике при деревне Свистуха работало 37 человек, из которых 7 женщин[20].
По данным статистического исследования Московского уезда, опубликованных в 1878 году, на 1876 год на «суконной и шерстопрядильной фабрике Пельцер (Моисеевой) при с. Трахонееве и д.Свистухе, основана давно» работало 90 человек: 49 мужчин, 14 женщин и 27 «малолетних» мужского пола[21].
Фраза «Пельцер (Моисеевой)» сначала наталкивает на то, что Моисеевы каким-то образом породнились с Пельцерами, однако всё оказалось не столь романтичным. Но об этом чуть позже.
В списке московского купечества[22] обнаружился сын Андрея Моисеева, Михаил:
Итак, Михаил стал купцом второй гильдии, его матушка Варвара Алексеевна жива и, как мы узнали, стала купчихой на следующий год после смерти мужа.
В статистических исследованиях Эрисмана, собранных к маю 1881 года, фабрика в очередной раз упоминается как «шерсто-пряд. и суконно-ткацкая фабр. Пельцера – аренд. Моисеева – при деревне Свистухе»[23]. Вот и открылся секрет связи Пельцера и Моисеева – Моисеевы сдали фабрику в аренду Пельцеру. Поиск Пельцера среди московских купцов, с большой вероятностью выявил купца второй гильдии Пельтцера Егора Ивановича, потомственного почётного гражданина. По данным на 1877 год у него были сыновья Роберт 34 лет и Георг 28 лет[24]. А основной вид деятельности – торговец сукном.
Увы, в исследованиях Эрисмана фабрика вспоминается в связи с очередным печальным событием – после 1867 года она сгорела и поэтому не была включена в статистические исследования, опубликованные в 1882 году. Последние упоминания о деятельности фабрики относятся к 1876 году, а с 1878 года Михаил Моисеев уже не обнаруживается в списках московских купцов ни первой, ни второй гильдий[25].
Фабрику не восстановили и память о ней исчезла, несмотря на то, что проработала она более 50 лет в весьма заселённой части Московского уезда.
На кладбище около Успенского храма в Трахонеево, к северу от алтаря, в непосредственной близости от церкви, до нынешних дней сохранилась массивная надгробная плита с надписью «ПОДЪ СИМЪ КАМНЕМЪ ПОГРЕБЕНО ТѢЛО РАБЫ БОЖIй ПАВЛЫ РОМАНОВНЫ МОСѢЕВОй скончалась 3 iюня 1861 года». Может быть это единственное материальное свидетельство, напоминающее о миткалевой фабрике при Свистухе? Но только в том случае, если Павла Романовна Мосеева имеет отношение к нашим Моисеевым, что не совсем очевидно.
[1] ЦГА Москвы, Ф.203, Оп.640, Д.99, Л.15об.
[2] ЦГА Москвы, Ф.203, Оп.640, Д.99, Л.67.
[3] РГБ ОР, Ф.178, Из коллекции К.К. Тиле №3288/44.
[4] ЦГА Москвы, Ф.203, Оп.640, Д.99, Л.10об.
[5] ЦГА Москвы, Ф.203, Оп.640, Д.99, Л.68.
[6] ЦГА Москвы, Ф.203, Оп.640, Д.99, Л.69.
[7] Атлас промышленности Московской губернии, составленный Л. Самойловым. — Москва : изд. иждивением Моск. отд-ния Мануфактур. совета, 1843. С.31
[8] Атлас промышленности Московской губернии, составленный Л. Самойловым. — Москва : изд. иждивением Моск. отд-ния Мануфактур. совета, 1843. С.31
[9] Атлас промышленности Московской губернии, составленный Л. Самойловым. — Москва : изд. иждивением Моск. отд-ния Мануфактур. совета, 1843. С.31
[10] ЦГА Москвы, Ф.203 оп.640 д.99, Л.70.
[11] ЦГА Москвы, Ф.203 оп.640 д.99, Л.72
[12] 1889 Н.А.Найдёнов Материалы для истории Московского купечества Том 8, 9 ревизия, стр.188
[13] https://ru.wikipedia.org/wiki/Свиньин,_Пётр_Павлович
[14] Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII –XX вв.: Альманах. Лопухина М. А. Письмо к Хюгель А. М., 25 января/6 февраля 1843 г. Москва // . – М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 2001. – [Т. XI]. – Стр.265
[15] ЦГА Москвы Ф.203 О.627 Д.61 Л.16об-17
[16] ЦГА Москвы Ф.203 О.627 Д.61 Л.18об
[17] 1852 Московская губерния. Список населённых мест, стр.10
[18] 1889 Н.А.Найдёнов Материалы для истории Московского купечества Том 9, 10 ревизия, стр.165
[19] 1867 П.П.Семёнов, Географическо-статистический словарь Российской Империи. Т.III, стр.334
[20] 1877 Сборник статистических сведений по Московской губернии Т.1, вып.1, стр.102-103
[21] 1878 Сборник статистических сведений по Московской губернии Т.1, вып.2, стр.157
[22] 1877 Справочная книга о лицах, получивших купеческие и промысловые свидетельства по городу Москве, стр.192
[23] 1882 Ф.Ф.Эрисман, «Сборник статистических сведений по Московской губернии Ч.1, Т.3, вып.4, стр.9
[24] 1877 Справочная книга о лицах, получивших купеческие и промысловые свидетельства по городу Москве, стр.211
[25] 1878 Справочная книга о лицах, получивших купеческие и промысловые свидетельства по городу Москве