Химкинский экспериментальный парк-питомник

1318

Окрестности Петропавловского храма города Химки

Совместная работа химкинского краеведа Михаила Знаменского и научного сотрудника Долгопрудненского историко-художественного музея Игоря Кувыркова. Опубликовано в приходской газете Петропавловского храма в Химках “Верую” №6 (286) ноябрь 2020 года.

Среди прихожан нашего Петропавловского храма немало жителей ЖК «Лесной уголок» (дома №33 корп. 1–3, №35 корп. 1–3 по Ленинскому проспекту и №5 корп. 1–3 по улице Опанасенко), ЖК «Дубрава» (дома 14А корп. 1–7 по улице Опанасенко и ЖК «На Ленинском» (дома №16, 18 и 20). Эти современные благоустроенные жилищные комплексы находятся в самой непосредственной близости от храма — прямо на противоположной стороне реки Химка. Но до настоящего времени не был известен тот факт, что на месте этих домов в начале 1940-х годов должен был появиться не имеющий аналогов огромный парк-питомник с плотиной и пристанью на запруженной реке Химка. Также парк частично должен был раскинуться и на правом берегу реки Химка, на месте нынешних пятиэтажек и девятиэтажек по улице Мичурина и некоторых домов по улице Москвина. Причём согласно плану в связи с гидрологическими работами овраг рядом с нынешним современным ЖК «Стрелецкий» (улица 8 Марта, 2А) должен был заполниться водой.

«Основной задачей советского парка является удовлетворение многообразных запросов широчайших масс трудящихся. Особенностью такого парка является большая насыщенность его зеленью»[1] — под таким лозунгом началось проектирование и строительство грандиозного Химкинского экспериментального парка-питомника.

Но планам не суждено было сбыться.

Однако начнём всё по порядку.

В 1939 году по проектному заданию Управления зелёного строительства г. Москвы Всероссийское общество охраны природы приступило к проектированию Химкинского экспериментального парка-питомника. Это было необычным заданием. С одной стороны, парк должен был стать высокоинтенсивным парковым насаждением на реконструируемых лесных участках, с другой — парком общественного пользования и отдыха людей.

Экспериментальный парк должен был расположиться на территории 19-го квартала Химкинского лесопарка и занять площадь 46,3 гектара. С юго-западной стороны парк должен был граничить с землями посёлка Лобаново (его юго-восточная часть примыкала практически вплотную к каналу Москва – Волга), а с остальных сторон он был бы окружён Химкинским лесопарком. Важной предпосылкой к рассмотрению данной местности в качестве парка стало строительство канала Москва – Волга, в результате которого овраг, в котором протекает река Химка, оказался осушён. Довольно изрезанная местность, отсутствие ценных сельскохозяйственных угодий и малоценный молодой лес предрасполагали к окультуриванию территории и превращению невзрачного участка Химкинского лесопарка в современный парк отдыха трудящихся, изобилующий искусственными насаждениями и благоустроенный для различных видов отдыха. Также большим плюсом являлись близость железнодорожной станции Химки и пристани «Дубовая роща» на канале Москва – Волга. Благодаря пристани новый химкинский парк естественным образом вписывался в рекреационное кольцо домов отдыха, зелёных стоянок, пляжей и спортивных баз на берегах только что созданного канала и водохранилищ.

Вид на запруду реки Химка у посёлка Лобаново (ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 69)
Вид на запруду реки Химка у посёлка Лобаново (ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 69)

Первоначальный проект был подготовлен Всеволодом Константиновичем Порозовым, известным к тому времени тем, что в 1938 году по его проекту в Москве был заложен Бирюлёвский дендропарк, до сегодняшнего дня считающийся образцом современного паркостроения в нашей стране[2].

В 1940 году В.К. Порозов составил проект организационно-хозяйственного устройства питомника и уже осенью того же года на территории питомника были заложены посевное и школьное отделения.

По юго-западному склону оврага был запроектирован плодовый сад в основном промышленного значения площадью 5 га с наиболее ценными мичуринскими сортами плодовых деревьев и ягодных кустарников. 70% площадей было отведено под яблони, 30% — под вишню и сливу. Для более полного использования площадей междурядья должны были быть засажены земляникой. Согласно расчётам в плодовом саду должны были расти 546 яблонь, 625 вишен и 315 слив, а площадь посадок земляники 3 и 1/3 гектара, для чего требовалось 66500 штук рассады.

Из-за небольшого в промышленном понимании сада собственного машинного парка в саду не предполагалось и расчёт вёлся на обслуживание садовых площадей по договорам с местными совхозами и машинно-транспортными станциями (МТС).

Для декоративного оформления дорог, например для связи ландшафтного парка с Лобановым и Химками, также предполагалось использовать плодовые деревья «исключительно эффективные в период цветения»[3], такие как сибирская яблоня, легко поддающаяся декоративной обработке путём специальной обрезки.

На территории парка был запроектирован собственный питомник, но из-за небольшой потребности самого парка в посадочном материале при чрезвычайном его разнообразии и наличии других, более крупных питомников в доступной близости от полноценного питомника на территории парка отказались.

Идея с плодовым садом на юго-западном склоне оврага подверглась серьёзной критике. Из-за того что сад должен был быть расположен вдоль уреза воды накладывались ограничения как на использование прибрежной полосы для отдыха, так и на полноценное использование водной поверхности. «…Широкое использование водоёмов в парках массового культурного отдыха трудящихся имеет исключительно важное значение и возможно свободный доступ к нему в наших условиях пригородного ландшафта, когда вода, как планировочный материал, также и рельеф пока что, к сожалению, ещё играет незаметную роль, является бесспорно необходимым»[4]. От создания фруктового сада отказались, но предположили, что сад можно будет заложить в будущем при расширении площади за счёт территорий Химкинского лесопарка.

Вместо плодового сада было решено организовать наиболее посещаемую часть парка, благо она расположена у живописного водоёма. В этой части должна была быть создана «довольно мощная сеть ландшафтных дорожек для массовых прогулок»[5].

Также отказались от небольшого водоёма внутри парка, который должен был быть образован плотиной на одном из ответвлений от основного оврага — «при незначительной его глубине он может превратиться в грязную лужу и рассадник малярии»[6]. Вместо плотины решено было перебросить мостик, оставив овражек сухим и украсив его каскадными посадками.

Немало внимания уделялось созданию водной станции как «одного из наиболее существенных элементов парка»[7], увязывающего функциональную и архитектурно-композиционную планировку. Её сметная стоимость почти в 2 раза превышала стоимость строительства главного павильона[8].

Для активного отдыха трудящихся на территории парка предполагалось обустроить пять волейбольных, пять городошных и две площадки для массовых игр, а также футбольное поле. Около водной станции решено было запроектировать небольшие пляжи и несколько дополнительных спортивных площадок — для волейбола, тенниса, крокета.

План экспериментального парка-питомника в Химках (Порозов, 1940 год) (ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 69. Л.42а)
План экспериментального парка-питомника в Химках (Порозов, 1940 год) (ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 69. Л.42а)

Таким образом, идеология проекта Порозова была сильно деформирована — из близкого по своей сути к дендрологическому химкинский парк превратился в парк культуры и отдыха, что вполне соответствовало тенденциям тех лет. После внесения изменений парк стал называться по-другому — упрощённым поселково-дачным[9].

Несмотря на упрощение парковой составляющей значительная часть проекта относилась именно к плану насаждений. Учитывались многие параметры — и рельеф, и имеющиеся взрослые дикие деревья (от которых не собирались избавляться полностью, а хотели почистить от подлеска и малоценного молодняка), и состояние почвы, а также множество других специфических параметров.

В соответствии с плановым заданием «Управления Зелёного Хозяйства Москвы» организуемый парк «должен быть реконструирован в образцовый парк с более богатыми зелёными формами и их сочетаниями, путём внедрения в состав существующих зелёных насаждений высокоценных в декоративном и производственном отношении деревьев и кустарников»[10]. Был детально разработан список растений, включавший в себя сибирский кедр, сибирскую и европейскую лиственницу, пихты, можжевельники, ели, сосны, клёны, ясени, дубы различных пород. Общее количество высаженных деревьев и кустарников было просто гигантским: хвойных – 4833, лиственных – 11277, кустарников – 15255.[11]

Имеющуюся плотину предполагали перенести ниже существующей и построить также земляной, но укреплённой шпунтовыми сваями с обустроенным ряжевым (то есть с каркасом из дерева) водоспуском. Благодаря новой 5-метровой плотине площадь водохранилища увеличилась бы до 15 га, что позволило бы её зарыбить, а протяжённость водного зеркала в 1,6 км дало бы возможность более эффективно использовать её для водных развлечений[12]. «Пруд будет лучшим украшением в парке»[13] — писалось в проекте. Лодочная станция становилась наиболее существенным элементом парка. Расчёты показывали, что наполнение водохранилища объёмом 350 000 м3 произошло бы буквально за один весенний паводок и не требовалось бы ждать годами образования одного из главных природных объектов в парке.

В отличие от планирования парковой составляющей, разработанной до уровня плана посадок и ассортимента растений, сложность в проектировании составила организация обслуживания посетителей экспериментального парка. Несмотря на свою идеологическую приближенность к паркам культуры и отдыха (ПКиО) методика оценки числа посетителей и величины функций по обслуживанию такого типа парка полностью отсутствовала. Особенностью парка считалось беспрепятственное и круглосуточное использование территории парка в сочетании с сезонными особенностями парка. В связи с этим экономические расчёты были сделаны с большими допущениями и проектировщики признавались, что эта часть проекта должна подвергнуться сильным корректировкам.

Виктор Дмитриевич Пряхин, послевоенное фото (www.pobeda1945.su)
Виктор Дмитриевич Пряхин, послевоенное фото (www.pobeda1945.su)

Архитектором обновлённого проекта выступил Виктор Дмитриевич Пряхин, в более позднее время выпустивший ряд книг об озеленении. Он разработал парковую магистраль, пролегающую через центральную часть парка, сеть дорожек для пешеходов, соединяющую лодочную станцию, физкультурные площадки и показывающую парковое хозяйство с наиболее интересных и красивых ракурсов. И хотя парк был рассчитан на одновременное посещение двух – трёх сотен человек, уже в те времена предполагалась специальная выделенная парковка для автомобилей.

Помимо «парадной» части парка были запроектированы и служебные объекты — дом конторы с квартирой заведующего парком 400 м2, жилой дом для служащих с семьями 600 м2, общежитие для рабочих 250 м2 и множество других вспомогательных строений.[14]

Довольно подробно разработанная проектная документация в дополнение к уже начатым работам по закладке питомника вселяли твёрдую надежду на воплощение замыслов в жизнь. Последние изыскательские работы были проведены 16 июня 1941 года. Но начало Великой Отечественной войны перечеркнуло все планы, свёрстанные на 4 года вперёд до 1945 года. Все эти четыре года стране пришлось ковать Победу. А тяжёлые послевоенные годы не позволили вернуться к этому проекту.

В заключение необходимо отметить, что значительная часть земель на месте так и не построенного экспериментального парка в начале XX века и вплоть до революции 1917 года раньше принадлежала помещикам Пешковым. Братья Пешковы были прихожанами и благодетелями нашего Петропавловского храма. Как пример, на деньги Михаила Пешкова в 1902 году была построена и впоследствии содержалась церковно-приходская школа для детей села Петровское-Лобаново.


[1] ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 69. Л.2.
[2]Бердникова Т.Е., Докучаева О.В., Полякова Г.А., Швецов А.Н. Царицыно / Совет по изучению и охране культурного и природного наследия при Президиуме Российской академии наук. М.: Биоинформсервис, 1996. (http://academschool.narod.ru/history/bir.htm)
[3] ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 69. Л.30.
[4] ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 69. Л.33.
[5] ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 69. Л.35.
[6] ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 69. Л.34.
[7] ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 69. Л.34.
[8] ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 70. ЛЛ.54-55.
[9] ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 69. Л.36.
[10] ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 69. Л.41.
[11] ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 69. Л.49.
[12] ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 60. ЛЛ.2-3.
[13] ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 69. Л.40.
[14] ГАРФ Ф. А404. Оп. 2. Д. 70. Л.54.